Журнал «Эксперт» № 12, 20 марта 2023 г.

19 марта 2023 года

Тяжелому машиностроению легче не стало

ТЕКСТ: Николай Ульянов

Уход западных игроков не привел к кардинальным переменам на рынке горно-обогатительного и металлургического оборудования.

Около пяти триллионов рублей до 2030 года — такова общая стоимость намеченных к реализации и уже начавшихся проектов по извлечению из российских недр полезных ископаемых (за исключением нефти и газа). Значительная часть этих инвестиций будет потрачена на машины и оборудование, необходимое для добычи и обогащения. Один из отечественных производителей этой продукции — группа «Канекс» — суммировал заявленные проекты с тем, чтобы оценить перспективы рынка. Другое дело какая часть из всего этого объема будет заказана и произведена именно российскими компаниями тяжелого машиностроения.

[...]

Есть возможность, но нет желания

Казалось бы, возможность для создания собственного оборудования есть: иностранные игроки, которые за последние тридцать лет крепко «подсадили» российскую горнодобывающую и металлургическую промышленность на свою продукцию, технологии и инжиниринг, ушли. Причем ушли нехорошо, отказав в новых поставках и обслуживании уже введенных и работающих агрегатов.

[...]

В 2010 году правительство приняло стратегию развития тяжелого машиностроения. Согласно этому документу, на тот момент доля импортной продукции составляла почти 63% (без разбивки по видам). К 2020 году предполагалось снизить ее до 43,2%.

В 2021 году Минпромторг принял План мероприятий по импортозамещению в отрасли тяжелого машиностроения. Из него явствует, что доля отечественного оборудования в секторе горной добычи и обогащения составляет по большинству позиций только 10‒20%. Самые значительные доли — 70 и 45% — у российских производителей проходческих комбайнов и ленточных конвейеров соответственно.

Что касается оборудования для металлургических предприятий, то, как утверждается в плане, по ряду довольно-таки серьезных позиций — машины непрерывного литья заготовок (МНЛЗ) и запчасти к ним, прокатное оборудование, трубопрокатные станы — на долю российских производителей приходится 30%.

Получается, что объем собственного производства меньше, чем в 2010 году. И это позволяет сделать вывод, что тяжелое машиностроение в стране скорее деградировало, чем развивалось, а на российском рынке оборудования для горной добычи и металлургии доминировали иностранные производители. Собственно, в Стратегии развития металлургической промышленности, принятой правительством под занавес прошлого года, прямо сказано, что «практически все оборудование по всей цепочке создания стоимости в металлургии импортировалось из недружественных стран». И, как следствие, «предприятия российского тяжелого машиностроения и отраслевых машиностроительных институтов утратили часть технологических и производственных компетенций».

«С введением санкций против России можно было бы ожидать, что для наших машиностроителей наступило благодатное время. Но импорт из недружественных стран заменился на импорт из дружественных: ЮАР, Китая и Турции, — и теперь новые игроки активно занимают наш рынок», — сетует Евгений Никулин, главный инженер обогатительного оборудования отдела «Обогащение» группы «Канекс». У этих поставщиков есть те же преимущества, что и у их европейских конкурентов, — референции, то есть положительный опыт эксплуатации машин и агрегатов, а также финансовая поддержка, в том числе со стороны правительств, заинтересованных в экспорте.

[...]

Машиностроители отмечают, что металлурги не спешат заказывать и покупать их продукцию, которую они в состоянии произвести, из-за отсутствия референций. Получается своего рода замкнутый круг: не покупают, потому что нет референций, а референций нет, потому что не покупают и нет опыта эксплуатации.

«Отчасти помочь нашим отраслевикам могут, например, сопроводительные письма-рекомендации Минпромторга или Минэкономразвития: референция правительства создала бы правильное отношение наших горнодобытчиков к отечественным машиностроителям, — говорят в группе “Канекс”, — Кстати, у нас есть такое письмо от правительства Челябинской области, и определенные двери оно открывает».

С одной стороны, потенциальных заказчиков можно понять: оборудование дорогое, и рисковать миллиардами рублей инвестиций в то, что не подтвердило свою эффективность, весьма опрометчиво. С другой стороны, производители утверждают, что их продукция ничуть не хуже западных образцов: «Мы уже давно идем по пути копирования лучшего, что есть на рынке, докручиваем под потребности заказчиков, интегрируем это в свои разработки, предлагаем взаимозамещение по уже поставленным позициям, начиная с запасных частей к существующему парку и далее выходя на производство самого оборудования. Свою работу мы ведем совместно с научными институтами и спецпроектными организациями. И она охватывает не только номенклатуру, которую рынок потребляет, но и перспективные проекты с горизонтом три‒пять лет».

Есть желание, но нет возможности

Чтобы потеснить иностранных производителей, российским сегодня нужно быстро разрабатывать и выпускать импортозамещенное оборудование. Но договориться с заказчиком о том, чтобы провести опытно-промышленные испытания, непросто, потому что для него это риск. Во-первых, ему нужно остановить производство, чтобы «вписать» в технологию российское оборудование, а любая остановка — это потеря денег. Во-вторых, по итогам испытаний может оказаться, что оборудование не покажет ожидаемой эффективности. Но даже если все прошло успешно, у заказчика все равно есть только право, а не обязанность купить это оборудование. Производитель при этом уже понес затраты на научные исследования, разработку и производство. А иногда и привлек стороннее финансирование, которое тоже стоит денег.

«Внедряя что-то новое, все стороны должны смириться с определенной долей риска и идти друг другу на встречу. Залог успеха — плотное взаимодействие государства, добывающих и металлургических компаний и российских производителей», — уверен Анатолий Хасянов (генеральный директор НПО РИВС, которое занимается разработкой технологий обогащения полезных ископаемых и производством флотационного оборудования для горно-обогатительных комбинатов).

Производители импортозамещенной продукции для добычи и обогащения полезных ископаемых сами нуждаются в импортозамещении используемых материалов и комплектующих.

«Из материалов трудности с наличием полиуретана, который используется как элемент футеровки, а также при изготовлении целых деталей, — рассказывает Евгений Никулин. — Связано это с тем, что в России отсутствует собственная сырьевая база одного из его важнейших компонентов — изоцианата. С началом пандемии импорт стал дорог, долог и сложен, а санкции против нашей страны еще сильнее усугубили ситуацию. Равноценной замены полиуретану нет. На износостойкую резину заказчики не соглашаются, даже несмотря на то, что этот материал дешевле: им важна не стоимость изделия, а стоимость его эксплуатации в расчете на тонну продукции».

Есть проблема с редукторами для флотационных машин большого объема. Россия не обладает компетенциями и технологиями для их изготовления: в советское время больших флотомашин не было, а в 2000-е годы наш рынок был отдан крупным иностранным компаниям. Правда, сейчас ситуация здесь меняется: РИВС выводит на рынок большую флотационную машину объемом 200 кубометров. По словам Анатолия Хасянова, она проходит испытания и уже сконструирована машина на 300 кубометров. До этого момента ни один российский производитель не делал флотомашины объемом более 100 кубометров. В планах компании — машины на 500 и 700 кубометров.

Отдельный вопрос — системы управления и программное обеспечение. Российские производители есть, но опять-таки есть и проблема референций, заказчики порой не доверяют отечественным решениям. Здесь участники рынка вспоминают волевое решение правительства, которое обязало крупные компании в нефтегазовой отрасли использовать российское ПО. Как результат — в этой сфере оно сегодня не уступает западному. «То же самое нужно внедрить и в нашей отрасли. Добыча и переработка твердых полезных ископаемых такая же стратегически важная отрасль, нуждающаяся в протекционистских мерах со стороны государства», — считает заместитель технического директора по автоматизации группы «Канекс» Евгений Неупокоев. Он отмечает еще одну проблему внедрения российских продуктов: «Представьте, что вы поставили на такую фабрику, построенную на базе иностранной системы автоматизации производства, российскую флотомашину. Вам нужно не только ее саму автоматизировать, но и подключить к обмену данными с остальным оборудованием. То есть, грубо выражаясь, придется городить огород. Не все заказчики готовы на это. Например, позиция “Алросы”, у которой все фабрики построены на Allen-Bradley, заключается в том, что существующие производства продолжают работать и модернизироваться на американской системе, а вот новые мощности будут проектироваться с учетом отечественного предложения. Но есть и те, кто решительно встал на лыжи импортозамещения. “Уралкалий” с помощью своего ВНИИ Галургии в приказном порядке начал перевод производства на российскую автоматику. Но этот пример скорее исключение».

Собственно, от воли руководителей и владельцев предприятий здесь зависит многое. Участники рынка вспоминают историю тридцатилетней давности, когда основатель золотодобывающей компании «Полюс» Хазрет Савмен из патриотических соображений не стал закупать импортное оборудование, а предложил компании «Усольмаш» из Иркутской области разработать и произвести российскую флотомашину ФПМ УП-100 с объемом рабочей камеры 100 кубометров — таких машин раньше в стране никто не делал.

Все-таки ситуация постепенно разворачивается в сторону российских производителей оборудования для горнодобытчиков и металлургов. Последние постепенно избавляются от надежды на то, что иностранные производители, как взбалмошная жена, погуляют да вернутся. Но нет. Развод, сдается, произошел окончательный.

[...]

«Сегодня нет ни одной производственной площадки, которая не была бы загружена проектами горной отрасли России. Но надо признать, что в основном это заказы на вспомогательное оборудование, так как высокотехнологичные вещи (мельницы, флотомашины, сорбцию, десорбцию) забирают китайцы. По российскому рынку расходится менее высокотехнологичное, но и на основное оборудование контракты у нас случаются», — рассказывает Евгений Никулин.

[...]

Своим умом, своими руками

[...]

В металлургической стратегии четко прописано, что развитие отечественного инжиниринга — основа обеспечения технологического суверенитета России. Там же поставлена задача разработать программу развития российского инжиниринга и металлургического машиностроения.

Программа эта пока не создана, о сроках ее подготовки в министерстве промышленности не говорят. Однако, отвечая на вопросы «Эксперта», ( заместитель министра промышленности) Виктор Евтухов, отметил, что в рамках такой программы «необходимо предусмотреть целый ряд инструментов, стимулирующих рост вложений в инновации». Средством мотивации к развитию отечественных инжиниринговых центров, по мнению замминистра, в числе прочего должна стать государственная промышленная политика, государственная поддержка, включающая в себя налоговые льготы, экономическая и социальная политика, учитывающая интересы частного бизнеса.

«Развитие национальной инжиниринговой школы позволит противостоять конкуренции иностранных инжиниринговых компаний и в перспективе позволит вытеснить с российского рынка иностранные инжиниринговые компании, а также расширить присутствие российских инжиниринговых компаний на мировом рынке», — считает Виктор Евтухов.

[...]